О чём вам никогда не расскажут на родительском собрании

«Больше всего в школьной работе меня воодушевляет передача знаний, работа с ребёнком», — рассказывает Тимофей Евгеньевич, преподаватель французского языка в одной из петербургских школ. 

«Видеть процесс становления — это самое красивое из всего, что происходит в школе. Наблюдать за человеком вообще —  потому что в большом смысле ребенок ничем не отличается от взрослого, и ты уже видишь в нем будущего человека и понимаешь: этот бездельник, но озорной, а этот — печальный отличник или печальный двоечник. Ты видишь, как он делает шаг за шагом, прорывается через эту мглу, потому что ведь школа — это тяжелое испытание знанием. 

Это причина многих фрустраций. Мы все прекрасно знаем, что даём слишком много знаний — ненужных, таких, что ученик многое из того, что ему не интересно, сразу хочет забыть — и при первой возможности непременно забудет». 

Дискуссия о том, что и как именно должно преподаваться в современной школе, — один из тех предметов, которые постоянно обсуждаются в среде преподавателей и специалистов по образованию. В этой же связи поднимается вопрос о роли преподавателя — и о том, с какими профессиональными навыками должен будет войти в класс учитель будущего

Мы уже рассказывали о том, что именно изменилось в принципах воспитания за последние 10 лет, и тем интереснее заглянуть за школьные кулисы: наверняка прогрессивные изменения коснулись и их работы? 

Взгляд изнутри: где «болит» у школьного учителя?

(Источник картинки: https://www.flickr.com/photos/sergiosantosjr/11589032045/sizes/l/)

«К сожалению, преподаватель сегодня не может просто преподавать. Помимо собственно преподавания он расписывает рабочие программы, контрольно-оценочные средства, контрольно-измерительные материалы, а также занимается подготовкой детей ко всевозможным конкурсам, которые нужны, на мой взгляд, в большей мере школе и родителям, нежели самому ребенку (хотя большинство из них приятны и безобидны и может быть, даже полезны). 

Но огромное количество работы связано с бумагой, с документами. Проблема, видно, в том, что чиновников больше, чем учителей, и им нужно поставлять бумажное топливо, с помощью которого они могут контролировать школу. Потому что в случае чего всегда можно взмахнуть какой-нибудь такой бумажкой и сказать: вот тут у вас так, хотя должно быть эдак. 

Это не улучшает качество образования, а снижает его. Это система троечников — огромная бюрократическая машина, которая хочет управлять государством троечников. И учитель оказывается погребен под этой махиной». 

По мнению Тимофея Евгеньевича, повлиять на ситуацию с помощью тех рычагов, которые обычно используются профессиональным сообществом, не представляется возможным. 

Взгляд изнутри: где «болит» у школьного учителя?

(Источник картинки: https://www.flickr.com/photos/me2_too/18812063689/sizes/l/)

«У нас в принципе нет гражданского протеста, он подавлен, а уж тем более на такую тему. У нас задушены профсоюзные движения, никто не будет отстаивать права учителей — и в первую очередь они сами. 

На мой взгляд, зарплата учителя в России — не только позорное клеймо для всей экономической политики президента и правительства, но и лучший показатель того, что происходит в стране. 

Более-менее приличные зарплаты у учителей в столице благодаря отчислениям московской мэрии, но в остальной России — это унизительно. 

По-моему, есть непонимание того, какой должна быть школа — и это удивительно, потому что ещё в Советском союзе в 80-е начали реализовываться реформы, когда поняли, что скоро традиционная система перестанет приносить плоды».

Буксир для школы

В попытках нащупать правильный путь развития зарубежные школы сегодня тестируют самые неожиданные инновации, вплоть до медитаций перед занятиями. В новостях о российских школах слово «инновации» тоже мелькает с завидной частотой — вспомним) хотя бы буквально на днях запущенные в Приморье инженерные классы «Роббо», разработанные резидентами «Сколково». 

Взгляд изнутри: где «болит» у школьного учителя?

(Источник картинки: https://www.flickr.com/photos/127725719@N07/32725963552/sizes/l/)

Однако на фоне отдельных технологических новшеств отчётливо заметно общее отставание современной российской школы, считает Тимофей Евгеньевич

«Учитель, даже самый талантливый, так или иначе будет отставать от последних образовательных веяний, но вопрос не в преподавателях, а в том, хочет ли меняться школа. 

Нужно признать наконец, что нагрузка детей должна быть реструктуризирована, потому что они не смогут взять все знания — большинство их не нужно. Нужно честно себе сказать, что главная причина, по которой обязательное среднее образование остаётся жизнеспособным, — это контроль над ребенком. А с точки зрения образовательного процесса школа терпит чудовищный крах. Она удобна только для организации времени ребенка контроля над ним. Она даёт минимальные навыки — и больше ничего. 

Мы хотели бы (я полагаю, мы хотели бы), чтобы она выпускала конкурентоспособных активных граждан — но на это школа сейчас не работает. 

Она очень консервативна. К сожалению, сейчас происходит разочарование в либеральных методах, но школе как никакому другому институту требуется либерализация. Нам нужно брать опыт Финляндии и Великобритании, чьи образовательные эксперименты приносят значимые плоды. 

Мы живём в очень большой стране, и наблюдаем опасные издержки этих размеров. И зная об этом, нужно понимать, что, как говорил Рейган, проблему не нужно решать, её нужно финансировать. Да, есть проблемы, о которых нужно говорить, — например, проблема домашнего насилия — это проблемы, которые решаются долгим публичным обсуждением. Но проблемы образования одним только публичным обсуждением не решаются, они как раз решаются финансированием». 

Взгляд изнутри: где «болит» у школьного учителя?

(Источник картинки:https://www.flickr.com/photos/147647726@N06/45851448315/sizes/l/)

Более частная проблема, которую отмечает Тимофей Евгеньевич, — организация работы преподавателя в классе. 

«Первое — это размер класса. Есть рутина: я пришёл в класс и должен делать то-то и то-то (чтение, аудирование, etc.) с определённым количеством детей. Если у вас в классе иностранного языка четырнадцать человек, с почти стопроцентной вероятностью вы не сможете их научить иностранному языку. На такое количество детей нужен ещё один учитель

Второе — у учителя должна быть гораздо большая возможность для обмена опыта с другими учителями. Такая возможность уже есть — например, Французский институт проводит прекрасные семинары для преподавателей, — но их мало, а нужно больше. 

И главное: как ни парадоксально, быстрее всего устаревает учебник для младших классов. Это, впрочем, и понятно: как раз ученик 9-11 класса понимает условность тех ситуаций и реалий, которые ему показывают в учебнике, но это сложно более младшим — и именно для них должны быть самые передовые пособия.

Изучение иностранного языка — это очень стрессовый процесс, но и самый эмоциональный, потому что ребенок учится заново называть мир в новой семиотической системе. Поэтому и учебник должен располагать к эмоциональному восприятию, узнаванию, а не навевать тоску». 

Если бы да кабы

Рассуждая о том, как нам исправить что бы то ни было, мы мысленно представляем себе какой-то идеальный мир, где всё не так, а иначе. Но в основе этого «иначе» всегда какие-то рациональные причины. По мнению Тимофея Евгеньевича, главной такой причиной, от которой могут исходить потенциальные изменения, должно стать переосмысление самой необходимости, лежащей в основе получения знаний. 

Взгляд изнутри: где «болит» у школьного учителя?

(Источник картинки: https://www.flickr.com/photos/kit_bricksto/14292511107/sizes/l/)

«Идеальное образование в моём представлении отличается от нынешнего тем, что надо мной не висят программа и результат, и я могу больше импровизировать. Объясню. 

Все считают, что ребенок должен что-то выучить. 

Но это совсем не так: ребенок не обязан ничего выучить — ни родителям, ни обществу. Честное слово, он не обязан. 

В этом смысле школа — это как церковь когда-то, такой религиозный институт, который тебя принуждает к определённым «надо» и «должен». И ребенка нужно освободить от этого диктата знания. 

Мне хочется, чтобы у меня было право не научить их французскому языку, но оставить в них любовь к этому предмету, чувство этого языка, понимание его. И в этом случае вести «неровный» класс станет возможным, потому что в этом классе ребенок без особых способностей к языкам, ребенок с ярко выраженной дисграфией или дислексией, ребёнок с СДВГ  — имеет право быть неуспешным, но не быть в тисках программы, учебника и диктатуры неизбежного знания. 

Тогда у меня как у преподавателя появляется карт-бланш на творчество. А его нет, и учитель об этом особенно и не думает, у него другие обязанности и боли. Учитель сталкивается с этими вызовами: с одной стороны, он должен следовать учебнику и программе, с другой — у него есть класс, в котором есть 2-5 способных учеников и есть все остальные, которых он должен «тянуть», исходя из логики школьной системы»

Взгляд изнутри: где «болит» у школьного учителя?

(Источник картинки: https://www.flickr.com/photos/159645792@N02/44458318374/sizes/l/)

О том, к чему стоит быть готовым, если вы собираетесь связать свою профессиональную деятельность с преподаванием в школе, мы рассказывали в материале «Быть учителем». Кажется, сегодняшний материал не добавил оптимизма к уже сказанному. Однако если вы преподаватель и хотите рассказать о позитивных изменениях, которые вы наблюдаете в школе, напишите нам на adob@repetit.ru — и с вашей помощью мы непременно подготовим мотивирующий материал, который вдохновит будущих преподавателей. 

Заглавная картинка — отсюда:  https://www.flickr.com/photos/anthonyvitale/3883080608/sizes/h/

Мудрая сова 12 декабря 2019